Над временами, общественными событиями и частными судьбами видится Бог, Творец всех тварей и беспредельный их Владыка, все видящий, всем управляющий, всему предопределяющий Свои цели, дающий Свое назначение.

Бог допускает человека быть зрителем Своего управления. Но причины судеб, начала велений Божиих, ведомы единому Богу: кто уразумел ум Господень, или кто был Ему советник (Рим. 11, 34)? И то, что допускается человек быть зрителем Бога в Его промысле, в Его управлении тварью, в судьбах Его, есть величайшее благо для человека, источающее для человека обильную душевную пользу.

Зрение Творца и Господь всех видимых и невидимых созданий облекает зрителя силой вышеестественной: с этим зрением соединено признание неограниченной власти Всемогущего Царя твари над тварью. Власы главы нашей, власы столько ничтожные по немощному мнению человеков, изочтены у этой неограниченной, всеобъемлющей Премудрости и хранятся Ею. Тем более без Ее мановения не может совершиться никакого события, никакого переворота в жизни человеческой. Христианин, смотрящий неуклонно на промысел Божий, сохраняет среди лютейших злоключений постоянное мужество и непоколебимую твердость. Он говорит со святым Псалмопевцем и Пророком: Всегда видел пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь (Пс. 15, 8). Господь мне помощник: не убоюсь никаких бед, не предамся унынию, не погружусь в глубокое море печали. За все – слава Богу!

Зрением промысла Божия внушается беспредельная покорность Богу. Окружат ли раба Божия отовсюду различные и многосплетенные скорби? Так утешает он свое уязвленное сердце: «Все это видит Бог. Если бы по причинам, Ему, Премудрому, известным, скорби были мне неполезны и не нужны, то Он, Всемогущий, отвратил бы их. Но Он не отвращает их: есть же Его всесвятая воля на то, чтобы они угнетали меня. Драгоценная для меня эта воля, драгоценнее жизни! Лучше умереть созданию, нежели отвергнуть волю Создателя! В этой воле – истинная жизнь! За все – слава Богу!»

От зрения промысла Божия образуются в душе глубокая кротость и неизменная любовь к ближнему, которых никакие ветры взволновать не могут. Для такой души нет оскорблений, нет обид, нет злодеяний: вся тварь действует по повелению или попущению Творца; тварь – только слепое орудие. В такой душе раздается голос смирения, обвиняющий ее в бесчисленных согрешениях, оправдывающий ближних, как орудия правосудного промысла. Отрадно раздается этот голос среди страданий, приносит спокойствие, утешение; он тихо вещает: «Я получаю достойное по делам моим. Лучше мне пострадать в кратковременной жизни, нежели вечно страдать в вечных муках ада. Грехи мои не могут быть ненаказанными: того требует правосудие Божие. В том, что наказываются в краткой земной жизни, вижу неизреченное Божие милосердие». Слава Богу!

Зрение промысла Божия хранит и растит веру в Бога. Видящий невидимую всемогущую руку – правительницу мира – пребывает несмущенным при страшных бурях, мятущих житейское море; он верует, что быт гражданский, кормило Церкви, судьбы каждого человека держатся всемогущей и премудрой десницей Бога. Смотря на свирепые волны, на грозные бури, на мрачные тучи, он умиряет себя мыслью, что совершающееся видит Бог. Человеку – слабому созданию – прилична тихая, смиренная покорность, благоговейной познание и созерцание судеб Божиих. Да направляется все к определенным свыше целям1 За все – слава Богу!

Перед видением Божественного промысла не устаивают не только временные скорби, но и те, которые ожидают человека при вступлении его в вечность. Их притупляет, уничтожает благодатное утешение, всегда входящее в душу, отрекшуюся от себя для покорности Богу. При преданности воле Божией сама смерть не страшна: верный раб Христов предает свою душу и вечную участь в руки Христа, предает с твердой верой во Христа, с надеждой непоколебимой на Его благость и силу. Когда душа разлучится с телом, и нагло приступят к ней ангелы отверженные, она своей покорностью воле Божией поразит, обратит в бегство ангелов мрачных и злобных. Содрогнутся слуги миродержца, увидев кроткую и полную покорность воле Божией! Отвергнув это блаженное повиновение, они сделались из ангелов светлых и благих темными и всезлобными демонами. Они отступят со стыдом, а душа невозбранно направит свое шествие туда, где ее сокровище – Бог. Там будет она видеть лицом к лицу Видимого здесь верой в промысел Его, и вечно будет возглашать: слава Богу!

Слава Богу! Могущественные слова! Во время скорбных обстоятельств, когда обступят сердце помыслы сомнения, малодушия, неудовольствия, ропота, нужно принудить себя к частому, неспешному, внимательному повторению слов: слава Богу! Кто с простотой сердца поверит предлагаемому здесь совету и испытает его самым делом, тот увидит чудную силу славословия Бога; тот возрадуется о приобретении столь полезного, столь сильного и удобного оружия против мысленных врагов. От одного звука этих слов, произносимых при скоплении мрачных помыслов печали и уныния, от одного звука этих слов, произносимых даже как бы с понуждением, – содрогаются и обращаются в бегство князи воздушные; развеваются, как прах от сильного ветра, все помыслы мрачные; отступают тягость и скука от души; к ней приходят и в ней водворяются легкость, спокойствие, мир, утешение, радость. Слава Богу!

Слава Богу! Торжественные слова! Слова провозглашения победы! Слова веселия для всех верных рабов Бога, страха и поражения для всех Его врагов и сокрушение их оружия. Это оружие – грех; это оружие – плотской разум, падшая человеческая премудрость. Она возникла из падения, имеет начальной причиной своей грех, постоянно враждует на Бога, постоянно отвергается Богом. К уязвленному скорбью напрасно соберутся все премудрые земли; напрасно будут целить его врачествами красноречия, философии; тщетен труд самого недугующего, если он захочет распутать многосплетенную сеть скорби усилиями собственного разума. Очень часто разум теряется в этой сети многоплетенной! Часто видит он себя опутанным, заключенным со всех сторон! Часто избавление, само утешение кажутся уже невозможными! И гибнут многие под невыносимым гнетом лютой печали, гибнут от язвы скорби, не найдя на земле никакого средства, чтобы уврачевать эту язву. Земная премудрость представала со всеми средствами своими: все оказались бессильными, ничтожными. Отложи в сторону, возлюбленный брат, все оружия твоего разума! Прими оружие, которое подается тебе проповедью Христовой. Премудрость человеческая насмешливо улыбнется, увидя оружие предлагаемое верой; падший разум, по своему свойству вражды на Бога, не замедлит представить умнейшие возражения, полные образованного скептицизма и иронии. Не обрати на них, на отверженных Богом, на врагов Божиих, никакого внимания. В скорби твоей начни произносить от души слова: слава Богу! И ты увидишь чудо: эти слова прогонят скорбь, призовут в сердце утешение, совершат то, чего не могли совершить разум разумных и премудрость премудрых земли. Посрамятся этот разум и эта премудрость, а ты, избавленный, исцеленный, верующий живой верой, будешь воссылать славу Богу!

Слава Богу! Многие из угодников Божиих любили часто повторять эти слова: они вкусили сокровенную в них силу. Святой Иоанн Златоуст, когда беседовал с духовными друзьями о каких-нибудь обстоятельствах, в особенности о скорбных, в основной камень, в основной догмат беседы всегда полагал слова: за все слава Богу!

Братья! Приучимся и мы к частому славословию Бога; будем прибегать к этому оружию при скорбях наших. Непрестанным славословием Бога отразим наших невидимых супостатов, особенно тех из них, которые стараются низложить нас печалью, малодушием, ропотом, отчаяньем. Будем очищать себя слезами, молитвой, чтением Священного Писания и писаний отеческих, чтобы сделаться зрителями промысла Божия, все видящего, всем владеющего, всем управляющего, все направляющего по неисследимым судьбам Своим к целям, известным единому Богу. Сделавшись зрителями Божественного управления, будем в благоговении, в нерушимом сердечном мире, в полной покорности и твердой вере удивляться величию непостижимого Бога, воссылать Ему славу ныне и во век века.