Какая же была нужда бесстрастному Богу пострадать так ужасно от людей плотию Своею? Не было, братья, для Бога никакой нужды подвергать Себя такому бесчестию и таким страданиям на земле: Его самопожертвование совершенно добровольное, – Он мог не воплощаться, не страдать и не умирать. Только тогда мы все, как грешники и как враги Божии, были бы навеки пленниками диавола и все погибли бы навечно... Но Господь по Своему милосердию, не терпя видеть мучимым от диавола род человеческий, пришел нас освободить от рабства ему и от вечных мучений. А чтоб нас освободить от работы врагу, которому мы предались и предаемся сами, Он захотел стать за нас послушнейшим рабом Отцу Своему небесному, Которому мы были, и до сих пор постоянно бываем, непослушны, – и в человеческой плоти и человеческой душою, человеческими силами, подкрепляемыми божеством, победить диавола-искусителя, которому мы так легко отдались в плен и поныне отдаемся через наши грехи. Далее, чтобы освободить нас от вечных мучений ада, которым по справедливости должны были бы подвергнуться бессмертные наши души, плененные диаволом, Он, предвечный Бог, захотел Сам человеческим естеством Своим вынести на Себе наши мучения. И вот, как видите, как слышите из Евангелия, Он претерпел за нас эти мучения. Он вытерпел весь позор и всю лютость мучения от людей и от бесов, чтобы нас достать из ада, где без Спасителя пришлось бы нам вечно мучиться.

«Боже мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?»

Так возопил пригвожденный ко кресту за грехи мира, следовательно и за наши с вами, братья и сестры, Агнец Божий, Господь Иисус Христос. Боже мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил? – возопил Он по человеческому Своему естеству, имеющему немощи, но не грехи. Но как же мог оставить Своего единородного, Своего возлюбленного Сына Бог Отец, пославший Его в мир для спасения мира? Божество было неразлучно с человеческою природою Иисуса Христа. Эта оставление значит то, что человеческая природа в Иисусе Христа была предоставлена всей ужасной, смертельной скорби, которую Он испытывал еще в саду гефсиманском перед взятием Его шайкой злодеев. Он тогда еще начал ужасаться и тужить, и говорил ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». Вообразите же, каковы были мучения телесные, какова была скорбь всеправедной и вселюбящей, чувствительной души Богочеловека, претерпевшего казнь за грехи человеческие, за грехи Адама и Евы и всех без изъятия потомков их, значит – и за наши с вами, возлюбленные братья!