«Я угасаю, умираю духовно», - говорил о. Иоанн, - «когда не служу несколько дней в храме, и возгораюсь, оживаю душою и сердцем, когда служу, понуждая себя к молитве не формальной, а действительной, духовной, искренней, пламенной. Люблю я молиться в храме Божием, в святом алтаре, у престола и жертвенника, ибо чудно изменяюсь я в святом храме благодатию Божией; в молитве покаяния и умиления спадают с души моей узы страстей и мне становится так легко; как бы умираю для мира и мир для меня, со всеми своими благами; я оживаю в Боге и для Бога, для единого Бога, и весь Им проникаюсь и бываю един дух с Ним; я делаюсь как дитя, утешенное на коленях матери; сердце мое тогда полно пренебесного, сладкого мира; душа просвещается светом небесным, все светло видишь, на все смотришь правильно, ко всем чувствуешь содружество и любовь, даже к самим врагам, и охотно их извиняешь и прощаешь!

О, как блаженна душа с Богом! Церковь - истинно земной рай! Какое дерзновение имеешь к Господу и Богородице! Какую чувствую кротость, смирение, незлобие! Какое беспристрастие к земному! Какое горячее желание небесных наслаждений! Язык не может выразить того блаженства, которое вкушаешь, имея Бога в своем сердце! С ним все земное - прах и тлен».

«Надо нудить себя и против воли делать усердные поклоны; это нужно против гордости нашей, гнездящейся в глубине сердца. Гордость не любит кланяться.»

«В молитве требуется, во-первых, чтобы предмет молитвы был высказан определенно, или по крайней мере, в сердце было ясное сознание и желание его; во-вторых, чтобы это желание было высказано с чувством и живым упованием на милость Владыки или Божией Матери; в-третьих, нужно иметь твердое намерение впредь не согрешать и творить во всем волю Божию».

«Если ты живой верой и добродетелью, особенно кротостью, смирением и милосердием соединен с Богом, проси у Него чего хочешь, чего научит тебя просить Дух Святой - и будет тебе: или скоро, во мгновение, в один час, или через некоторое время, по усмотрению премудрости Божией».

«Когда во время молитвы усомнишься в возможности исполнения какого-либо прошения твоего, то вспомни, что со стороны Бога все возможно даровать тебе, кроме прямого зла, которое свойственно только диаволу; что самое слово или самое прошение твое о чем-либо есть уже верное ручательство с твоей стороны, что исполнение его возможно; ибо если я могу помыслить о чем-либо, то это «что-либо» непременно возможно для Господа, для Которого одна мысль есть уже дело. К возможности все осуществлять присоедини Его бесконечную благость, по которой Он есть Источник бытия и всех даров бытия. К этому присоедини премудрость Божию, которая в даровании умеет избирать для нас благо самое лучшее, самое соответствующее нашему духовному и телесному состоянию. С твоей стороны требуется лишь твердая, несомненная уверенность в возможности исполнения для Господа твоего прошения, и еще то, чтобы прошение твое было непременно благое, а не о чем-либо худом».

«У людей мало молящихся слабо сердце; когда они хотят молиться, сердце их расслабляется и расслабляет их руки, тело и мысли, и трудно им молиться. Надо преодолеть себя: постараться молиться всем сердцем, потому-что хорошо, легко молиться всем сердцем».

«В молитве главное, о чем нужно прежде всего позаботиться, - это живая, ясновидящая вера в Господа: представь Его живо перед собой и в себе самом, - и тогда, если хочешь, проси о Христе Иисусе в Духе Святом, и будет тебе. Проси просто, ничтоже сумняся, - и тогда Бог твой будет все для тебя, во мгновение совершающий великие и чудные дела, подобно тому, как крестное знамение совершает великие силы».

Многие люди молятся лицемерно, и их молитва вошла у них в привычку; они сами даже не замечают и не хотят заметить, что молятся лицемерно, а не в духе и истине, т.ч. если бы кто сказал им в обличение, что они молятся лицемерно, они прогневались бы на дерзнувшего сказать такую, по их мнению, несообразность. До лицемерия человек доходит не вдруг, а постепенно. Сначала он, может быть, молился от сердца, но потом, - т.к. молиться всегда сердцем составляет значительный труд, к которому надо всегда принуждать себя, ибо царствие небесное, сказано, нудится, - он начинает молиться больше устами, поверхностно, а не из глубины души, т.к. это гораздо легче; и наконец, при усиленной борьбе плоти и диавола, молится устами, не доводя до сердца силы слов молитвенных. Таких людей очень много. Господь говорит о них: приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня (Мф. 15, 8). Сохрани Боже всех нас от такой молитвы! То же самое бывает и с таинством исповеди.