Когда в церкви начинается медленный, заунывный звон колокола, когда богослужебное пение ведется в грустных тонах, когда храм и священник одеваются в черные одежды, – тогда в церкви звучат слова чудной и глубоко-умилительной молитвы, составленной преп. Ефремом Сириным:

«Господи и Владыка живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.»

После каждой части этой молитвы делается земной поклон. По прочтении всей молитвы полагается делать 12 поясных поклонов, говоря про себя на каждом поклоне: «Боже, очисти мя грешного», - затем опять читается вся молитва целиком, и в конце кладется один великий поклон. Такое количество поклонов показывает, какое особое значение придает наша Православная Церковь этой молитве.

Молитва преп. Ефрема Сирина читается только в Великом Посту, в конце каждой службы, за исключением субботы и воскресенья. Священник выходит без ризы, в одной черной епитрахили, становится перед закрытыми царскими вратами и начинает читать эту молитву. Алтарь всегда знаменует собою Царство Божие. Оно закрыто для нас по нашим грехам. Но из него вышел Сын Божий – Господь Иисус Христос, Который отложил Свою божественную славу, чтобы принять на Себя наше человеческое естество со всеми его немощами, кроме греха. «В вас должны быть те же чувствования, - пишет св. апостол Павел к филиппийцам, - какие и во Христе Иисусе. Он уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам, и по виду став как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (2, 5-8). Вот об этом напоминает нам выход священника из алтаря без блестящих риз. И как Христос Своей земной жизнью как бы предстоял перед дверьми рая, молясь об искуплении человеческого рода от власти диавола и греха, так и священник, стоя перед закрытыми царскими вратами, молится о нашем спасении. Мы же в это время, оплакивая свои грехи, с твердой верой и надеждой на спасение должны повторять умом и сердцем вслед за священником слова молитвы: «Господи и Владыка живота моего!»

В наш век, когда человеческая гордыня высится подобно вавилонской башне, для современного человечества эти слова кажутся неприемлемыми. Какой Господь? Какой Владыка? Человек сам хозяин своей жизни! По-этому даже слово «Бог» стали писать с маленькой буквы. Посвергали царей: никто, мол, над нами не должен властвовать! Мы сами будем строить свою жизнь! И не хотят люди понять, что если Бог – не Владыка нашей жизни, то кому или чему бы они не кланялись, это будут всего лишь идолы, какое бы имя они не носили – будь то «Перун», «Солнце», «Человечество», «Прогресс», «Природа», и т.д. Только абсолютной верой в абсолютное владычество Бога над вселенной мы можем приблизиться к Нему. Поэтому имя Божие должно в нас вызывать благоговейный трепет, как имя Того, Кого мы признаем Господом и Владыкой всей нашей жизни.

Но не будем стоять перед Богом с гордо поднятой головой, а смиренно преклонимся перед Ним, произнося в душе следующие слова молитвы: «Дух праздности не даждь ми, рабу Твоему!»

Идеал современного человечества – поменьше работать, а побольше наслаждаться жизнью. Современная цивилизация изобрела много всяких удовольствий и развлечений, которые тешат наши чувства. И те люди, которые имеют возможность быть свободными от труда, проводят свою жизнь в праздности.

Но труд есть потребность человеческого духа, вложенная в него Богом. Библия повествует нам, что Бог поселил наших прародителей в раю, чтобы возделывать его. Любовь к праздности является болезнью нашего духа. Но особенно опасна праздность в области духовного труда. Борьба с нашими человеческими немощами и страстями требует еще большего напряжения сил, чем житейская борьба за существование. В последней бывают перерывы: достиг человек желанной цели и может успокоиться. В духовной же борьбе перерыва не должно быть. Наш враг диавол никогда не перестает бороться с нами. Как говорит апостол Петр: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому-что противник ваш диавол ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить; противостойте ему твердой верой» (1 Петр 5, 8-9).

Ложимся мы вечером спать, не помолившись, и все грехи, которые мы сделали за день, остаются неомытыми. Встаем утром – некогда молиться, надо спешить на работу. И вот все толще и толще делается греховный слой на нашей душе. Ум погружается в житейскую суету и перестает думать о самом важном – о спасении души. Мы ленивы трудиться для спасения души. В миру мы готовы и сверхурочно работать, если это нам приносит материальную выгоду. Тогда мы не считаемся с усталостью! А чтобы спасти свою душу, которая, если не достигнет Царства Божия, то попадет в царство диавола – на это мы ленивы. А подумаем немного о вечности. Там уже времени не будет, впереди и позади будет одна бесконечность без всяких перемен. Сегодня, завтра, через 100 лет, через 1000 лет, все будет одно и то же. Кто будет блаженствовать с Богом, тому это знание будет радостью и утешением. А каково будет тому, кто будет с диаволом?

Отвергнем же от себя дух праздности и возьмемся ревностно за труд духовного возделывания наших душ! Человек праздный, не занятый никаким делом, начинает скучать. От скуки затем появляется неудовлетворенность жизнью, от которой не помогают даже развлечения. Это потому, что физические удовольствия тешат лишь чувственную сторону нашего существа, а созданная по образу Божию душа остается в полном небрежении. И вот человеком овладевает скука, которая иногда доводит даже до отчаяния, до безнадежного уныния...

При первых признаках уныния надо вооружаться против него усиленной работой, гнать его от себя, прося у Бога помощи: «Дух уныния не даждь ми, рабу Твоему».

Часто этот дух уныния овладевает человеком от скрытой гордости, от зависти: почему другие люди в лучшем положении, чем он? Почему другие управляют, а он должен подчиняться? Но такой человек забывает, что не каждому дано властвовать, не каждому дано учительствовать, а те, кому дано – у тех больше обязанностей, чем прав. Кому больше дано, с того больше и взыщется. Отсечем же у диавола возможность вводить нас в уныние. Отсечем у самих себя свою гордыню и будем верить, что Господь поведет нас Сам по тому пути, на котором мы сможем удобнее всего достигнуть Царства Небесного. Помолимся Господу: «Дух любоначалия не даждь ми, рабу Твоему», и тогда мы обретем мир в наших душах.

Мы все критикуем, все осуждаем, всем недовольны. С утра до вечера наш язык неустанно работает – мелет всякую суету. Даже в храме мы говорим слова молитвы просто языком, не сознавая их смысл нашим разумом, не чувствуя их нашим сердцем. И получается, что мы все время говорим праздно. Но то, что мы говорим, не исчезнет в вечности бесследно. Если мы говорим о любви, а в жизни мстим тем, которые нас обидели; если мы говорим о нравственности, а в жизни не следуем евангельским заповедям; если мы говорим о милосердии, а в жизни унижаем наших ближних, - то мы будем судимы на Страшном Суде нашими же словами. Если мы говорим о добре, значит знаем о нем; а если знаем о нем и не делаем его, значит мы занимаемся празднословием. А за каждое праздное слово с нас взыщется. Празднословие не есть только переливание из пустого в порожнее, а есть всякое слово, не оправданное делами жизни. Поэтому и молитва, произносимая одними устами, но не чувствуемая сердцем, не осознаваемая разумом и не осуществляемая в жизни – будет празднословием.

Будем же внимательны к своим словам, будем избегать говорить то, что в нас самих и в других может возбудить злые или грешные мысли и чувства. Как говорит преп. Иоанн Лествичник, «молчание всегда полезно», поэтому припадем к Богу со смиренной мольбой: «Дух празднословия не даждь ми, рабу Твоему». И запечатлеем нашу мольбу земным поклоном в знак того, что мы сознаем свою вину во всех этих грехах, искренно каемся в них и обещаем Господу приложить все усилия к исправлению своей жизни.

Но как природа не терпит вакуума, так и в духовной жизни нельзя оставлять пустых мест в душе, поэтому, очищая душу от страстей, мы должны взамен насаждать в ней добродетели. Руководствуясь молитвой преп. Ефрема Сирина, будем же просить Господа: «Дух же целомудрия даруй ми, рабу Твоему!»

Что значит целомудрие? В житейском обиходе это слово обычно употребляется в смысле плотского воздержания. Но святые Отцы Церкви придают ему более широкий смысл, а именно: общей духовно-нравственной дисциплинированности человека. И в таком смысле надо понимать это прошение в молитве преп. Ефрема Сирина. Для того, чтобы избавиться от праздности, уныния, любоначалия и празднословия недостаточно одной только телесной чистоты. Но если человек умеет сдерживать не только свои плотские инстинкты, но и другие желания сердца; если он умеет направлять свои мысли только к добру; если он обуздывает свой язык, не злословит ближнего, не оскорбляет его, – то такой человек будет воистину целомудренным.

А без целомудрия невозможно достигнуть и другой добродетели, о которой просим мы в молитве преп. Ефрема Сирина: смиренномудрия.

Смиренномудрие есть необходимая предпосылка для того, чтобы человек мог вступить в общение с Богом. Сам Христос нам сказал: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». «Нищие духом» это те, которые не видят своих достоинств, а считают себя хуже всех окружающих. И притчу о мытаре и фарисее Господь закончил следующими словами: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лук. 18, 14).

Все это звучит для нас, гордых сынов ХХ века, совершенно неприемлемо. Как?! Мы, вооруженные знаниями, достигшие до разложения атома, летающие с необыкновенною скоростью, – мы должны признать себя ничтожными существами? Да, если хотим попасть в Царство Божие. Ибо в него вводит не наше мирское знание, не наши изобретения, а знание о духовных добродетелях. Пусть человек овладеет всеми тайнами природы, освоит науку о вселенной, – это его не спасет, если он не преклонит колен и главы своей перед Господом и не скажет из глубины сердца: «Дух же смиренномудрия даруй ми, рабу Твоему!» Ибо всякое знание, всякое дарование – от Бога, и дается людям для того, чтобы они использовали его для служения Богу и Церкви.

Дух смиренномудрия также крайне важен при ведении духовной брани с диаволом за спасение наших душ. Но помимо смиренномудрия, в этой брани нам нужно вооружиться еще и терпением. Сорвался, упал, – не унывай, поднимайся, вооружайся и терпеливо продолжай брань. К одному старцу пришел монах и сказал: «Отец, что мне делать? – я пал». «Поднимись!» – ответил старец. Спустя некоторое время опять пришел тот же монах и сказал: «Отец, я опять пал». «Опять поднимись» – коротко ответил старец. Пришел к нему тот же монах в третий раз с той же исповедью и получил тот же ответ. «Но, отец, до каких же пор подыматься?» – спросил монах. «До тех пор, пока будешь падать», – ответил старец. Так жили подвижники. Будем и мы подражать им, молиться Богу: «Дух же терпения даруй ми, рабу Твоему!»

Целомудрие, смиренномудрие, терпение и всякая иная добродетель составляют в человеческой душе дивный букет, имя которому – любовь. При любви в душу вселяется Бог, ибо «Бог есть Любовь» (1 Иоан. 4, 16). Как бы мы не подвизались на духовном поприще, какие бы дарования не имели, но если в нашей душе нет любви к ближнему, значит наш подвиг недостаточен. Апостол Павел пишет в послании к коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий» (13, 1-3). Из трех основных добродетелей – веры, надежды и любви, – любовь есть наибольшая. По словам аввы Дорофея, она есть крыша дома добродетелей, которая венчает все здание и все покрывает. Без крыши дом не достроен и жить в нем нельзя. Без любви – добродетели не совершенны, и Бог не живет в таком доме. Поэтому будем усердно просить Бога: «Дух же любви даруй ми, рабу Твоему!» И совершим опять земной поклон в знак нашей усиленной мольбы ко Господу.

Но молитва наша еще не окончена, и мы продолжаем ее словами: «Ей, Господи Царю!» «Ей» - это своего рода заклинание, попытка умолить Господа даровать нам то, без чего ничтожно будет наше покаяние, недействительна наша молитва. В чем же мы заклинаем Господа?

«Даруй ми зрети моя прегрешения!» В чем мы будет каяться, если не увидим своих грехов? А чтобы их увидеть, надо иметь духовный разум, духовное рассуждение, чтобы осмотреть все уголки нашей души и обновить нашу огрубевшую в житейской суете совесть. И если мы, по милости Божией, увидим наши грехи, осознаем их, тогда мы поймем насколько они хуже и тяжелее грехов наших ближних. И вместо того, чтобы осуждать согрешающего ближнего, мы сможем взглянуть на него с любовью и помолиться о нем. Для этого мы и просим у Господа: «Даруй ми не осуждати брата моего!» И наконец, с твердой верой в то, что мы получим все просимое, мы благословляем Господа: «яко благословен еси во веки веков. Аминь!» Да будет так, Господи и Владыко! Да будет нам по молитве нашей и по вере нашей!