По библейскому учению, Бог непосредственно осуществил в бытии собственно не мир, а только безвидный хаос элементов мира. Но всемогущая сила божественного творения сообщила природе этого хаоса неизменный закон планомерного развития, и потому, как только появился хаос, в нем последовательно стало совершаться то самое, что говорил о нем Бог (Бытие 1, 2), т.е. в необходимых процессах своего механического творчества слепая природа стала постепенно осуществлять то самое, что предвечно заключалось в божественной мысли о мире. Поэтому на всех ступенях своего последовательного развития природа неизменно оказывалась достойной своего Творца, и сам Бог неизменно одобрял ее, как «хорошую», и сам же Он дополнил ее творческую деятельность созданием на земле первых людей. По библейскому сообщению, человек был создан Богом не посредством механических сил природы, а прямым актом божественной силы, образовавшей из земли физический организм человека и сообщивший ему особую душу по собственному образу Божия бытия, т.ч. в этом, очевидно, вполне осуществился тот Божий замысел, который служил предвечным основанием мирового бытия и в котором поэтому выражается и вечная цель бытия. И библейская история положительно уверяет нас, что в начальный период своего существования мир действительно соответствовал этой цели творения.
Библия определенно указывает, что дело миротворения было исполнено в течение шести дней. Но если эти дни имеют какое-нибудь сходство с нашими днями, то, конечно, в отношении одной только периодичности смены вечера и утра, а не в отношении продолжительности времени от утра и до вечера; потому-что продолжительность нашего дня определяется лишь временем однократного оборота земли вокруг своей оси, а между тем в первый день творения, по библейскому изложению последовательного хода миротворения, нашей земли еще не было на свете. С точки зрения библейской космологии, первобытный хаос сначала несомненно огранизовался в сплошную, нераздельную массу и образовал из себя только одно материальное тело бытия; потому-что распадение мировой материи на множество отдельных планетных миров, по библейскому указанию, совершилось только на второй день творения, земля же наша была устроена только на третий день, а вся вообще материя нашего планетного мира организовалась в солнечную систему только на четвертый день творения, и потому в этот только четвертый день творения была наконец достигнута суточная смена наших дня и ночи. Стало быть, первые дни творения ни в коем случае не могли быть нашими днями, и стало быть несомненно, что они были совсем особые дни. Что же это были за дни?
Опираясь на всеобщие законы физики и механики, мы можем представить себе начальный процесс мироздания, как сложный процесс соединения и распада хаотической массы в непрерывном перераспределении материи и движения. Уже в силу одного только взаимного притяжения материальных элементов хаоса, в нем неизбежно должно было совершиться механическое образование устойчивых материальных масс, и наибольшая из этих устойчивых масс неизбежно должна была оказаться центральным пунктом всемирного тяготения. Иными словами, все рассеянные элементы хаоса, как и связанные группы этих элементов, неизбежно должны были упасть на эту наибольшую массу и именно на центр этой массы, и таким образом из подвижной совокупности их непременно должно было возникнуть шаровидное материальное тело. Но само собой понятно, что множество элементов падающих на один и тот же центр и по одной и той же прямой, на самом деле не могут упасть в один и тот же пространственный пункт. А потому, при организации хаоса в материальное тело, крайние элементы его должны были отбрасываться, и потому их отношение к центру всеобщего тяготения в действительности должно было выражаться действием отталкивания. Вследствие же этого, несмотря на цельность первобытного шара, на экватор его по закону центробежного движения должен был мчаться могучий поток материи, мощное движение которого должно было явиться безмерным источником физической энергии света, хотя нашего солнца тогда еще не было. В таком случае однократный оборот всемирного шара вокруг своей оси естественно должен был создать на его полюсах первую смену вечера и утра, и действительно образовать один день. Но насколько именно был продолжителен этот первый день творения, мы конечно никогда не узнаем, потому-что мы никогда не узнаем всех планетных миров вселенной и, стало быть, никогда не вычислим всей мировой массы вещества. Однако, для некоторого удовлетворения человеческой любознательности, мы можем осветить по крайней мере грандиозность этого вопроса в существующих опытах вычисления продолжительности второго дня.
Согласно библейскому повествованию, всемирный шар в его универсальном единстве успел сделать только один оборот вокруг своей оси и образовать только один день, а потом в подвижных массах материи экваториального пояса сила центробежного движения преодолела силу центростремительного движения, и эти массы на второй день творения были разбросаны в пространстве по касательным своего движения, и таким образом возникло множество отдельных мировых тел, конечно связанных между собою одним центром всеобщего тяготения и неизменно подчиненных тому же самому закону физической эволюции, который только-что был осуществлен в деятельности всемирного шара. Тогда же, в этот второй день творения, выделилась и материальная масса нашей солнечной системы, но эта масса в своей сложной громаде опять-таки просуществовала только один день, потому-что в дальнейший период третьего и четвертого дней она в свою очередь снова распалась на систему отдельных тел нашего планетного мира. Этот мир нам до некоторой степени известен, и мы можем строить в отношении его некоторые научные гипотезы. Зная массу каждой отдельной планеты нашей системы и допуская в минувшем такую плотность материи, при которой масса всей нашей системы занимала пространство в орбиту теперешнего движения земли, астроном Бабине вычислил, что для суточного обращения этой массы вокруг своей оси, по теперешнему измерению времени, нужен был 3,181 год. Конечно, это вычисление ни в малейшей степени не может претендовать на астрономически точное измерение действительной продолжительности второго дня творения, но в качестве условной гипотезы, это вычисление все же может дать нам некоторое понятие о том, насколько продолжителен был второй день творения.
И это же самое вычисление может дать нам некоторое понятие о том, насколько продолжителен был первый день творения, продолжительность которого должна была измеряться суточным обращением вокруг своей оси массы всех планетных миров вселенной, т.к. никакого другого измерения времени тогда еще не могло быть. Во всяком случае, если некоторые астрономы и геологи говорят о тысячах лет, потребных для образования мира, то хотя эти вычисления не могут быть абсолютно достоверными, но зато в них нет и ничего невероятного, и в любом случае в них нет ничего такого, что бы противоречило библейскому вероучению.
Библейские дни творения
Дни творения, описанные в святой Библии пророком Моисеем, уже давно и целым рядом богословов признаются за длительные периоды. И не без оснований.
Во-первых, нельзя забывать известные слова Ветхого и Нового Завета: «У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Петр 3, 8; Псал. 89, 5).
Во-вторых, нельзя упускать из виду, что в описании творения Моисей перечисляет не шесть, а семь дней, и конечно в этой космогонической седмице дни все должны мыслиться равными и, так сказать, однотипными.
Но последний в ней – день седьмой, когда в отношении Бога к миру творение заменилось промышлением, продолжается и до ныне, т.к. про все другие дни сказано: и бысть вечер, и бысть утро, день такой-то, т.е. преподносится целый законченный цикл, а в отношении седьмого дня это не упоминается. Таким образом, седьмой день продолжается и продолжится до самого будущего века, который потому и называется восьмым днем.
Итак, если седьмой день мы не можем иначе понимать, как период состоящий из тысячелетий, то конечно соотносительными должны были быть и дни, ему предшествовавшие.
И наконец, пусть не думает никто, будто понимать эти дни в смысле периодов – дело новое. Ряд отцов Церкви, и при том особенно авторитетных, понимал их подобным же образом – как например, свв. Климент Александрийский (II век), Афанасий Великий (IV в.), Василий Великий (IV в.), блаженный Августин (IV-V вв.) и другие.
«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1, 1-2): вот первоначальное или общее творческое действие Божие.
Неустроенное вещество или хаос называется «бездною», как необозримое и ничем неограниченное пространство, и «водою», как водообразное или парообразное вещество. Тьма была верху бездны, т.е. вся хаотическая масса была погружена во мрак, за совершенным отсутствием света.
«И Дух Божий носился над водою» – здесь начало уже образовательного творчества Божия. По значению самого выражения «носился» (еврейское слово, употребленное здесь, имеет такой смысл: обнимал собою все вещество, как птица распростертыми крыльями обнимает и согревает птенцов своих), действие Духа Божия на первозданное вещество надобно понимать как сообщение ему жизненной силы, необходимой для его образования и развития.
Творец вселенной
Первый день творения
Первым действием образовательного творчества Божия было создание света: «и сказал Бог: да будет свет! И стал свет. – И был вечер, и было утро: день один» (1, 3-5).
Это повествование, повидимому, противоречит чувственному восприятию, которое свет делает истечением солнца. Но писатель Бытия идет еще дальше. Уже с первого появления света он предполагает правильную последовательность дня и ночи, между тем как последовательность, согласно всеобщему наблюдению, находится в связи с явлением и исчезновением солнца. Это обстоятельство служило в свое время неисчерпаемым источником издевательства над бытописанием со стороны таких вольнодумцев, как Вольтер и др. Между тем новейшие исследования вполне подтверждают истинность библейского повествования. Ими вполне доказано, что свет по своей природе совершенно независим от солнца. Он есть результат (следствие) колебания эфира, которое теперь производится главным образом через солнце, но которое может быть произведено и множеством других причин. Подобно тому, как натянутая струна колеблется не только от соприкосновения к ней смычка, но и вследствие многих других причин, как например, простого движения воздуха, так равным образом и эфир, который теперь приходит в колебание вследствие периодических влияний солнца, мог распространять свои световые волны без солнца и раньше его. Таким образом Моисей, за целые тысячи лет раньше науки, положительно установил этот научный факт.
Еще поразительнее предполагаемая им последовательная смена дня и ночи до появления солнца. Но в этом отношении новейшая наука также удовлетворительно объясняет это явление. Если первобытный свет мог явиться раньше солнца и мог быть, как например свет теперешнего северного сияния, результатом соединения двух противоположных электрических течений, то очевидно, должны были быть и моменты, когда этот свет начинался, достигал высшего блеска и затем опять уменьшался и прекращался. И таким образом, по библейскому выражению, могли быть вечер и утро прежде чем явилось солнце, служащее именно мерилом для определения этих частей времени. Опять и здесь невольно является вопрос: каким образом Моисей мог знать эти чисто научные факты раньше науки? И единственным ответом на это может быть то, что он писал по вдохновению свыше.
Второй день творения
Второе творческое повеление образует твердь. «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И назвал Бог твердь недом. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день второй» (1, 6-8).
Твердь – воздушное пространство, или видимое небо. Происхождение тверди, или видимого неба, можно представить так. Неизмеримо громадная масса первосозданного водянистого вещества вдруг распалась, по мановению Божию, на миллионы отдельных шаров, которые закружились на своих осях и понеслись каждый по своей отдельной орбите. Пространство, образовавшееся между этими шарами, стало твердью; ибо в этом пространстве движение новосозданных миров утверждено Господом на опреденных и неизменных законах тяготения, т.ч. они не сталкиваются между собой и нисколько не мешают друг другу в своих движениях. Вода над твердью – это и суть новосозданные миры, которые потом окрепли, и с четвертого дня творения заблистали и заискрились вверху над нашими головами; а вода под твердью – это наша планета Земля. Все это еще носило название воды потому, что во второй день творения еще не получило прочного устройства и крепких форм.
Третий день творения
Дальше, земля получает такой устройство, что на ней является уже жизнь, хотя еще только нисшая, именно жизнь растительная. «И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его по роду его на земле. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий» (1, 9-13).
Отделение воды от суши на третий день не должно представлять простым, так сказать, отцеживанием готовой уже воды от твердых землянистых частей. Воды еще не было в том виде и химическом составе, как мы теперь ее знаем. Итак, во-первых, творческим словом Господним безобразное и неустроенное вещество нашей планеты преобразовано было в третий день мира в два вида: созданы были вода и суша, и последняя тотчас же образовала на своей поверхности разные водовместилища: реки, озера и моря. Во-вторых, планета наша оделась тонким и прозрачным покровом атмосферного воздуха, и появились газы с их многочисленными сочетаниями. В-третьих, и на самой суше предметом творческого делания стала не только поверхность суши с горами, долинами и прочее, но и в самых недрах ее – разные слои земли, металлы, минералы и прочее. В-четвертых, особым повелением Творца на земле явились всевозможные виды растений. Наконец, должно полагать, что в третий день мира и прочие темные и хаотические массы небесных тел получили окончательное устройство сообразное своим целям.
Яснее творческое действо третьего дня можно предположительно представить себе в следующем виде. Земля все еще была сплошным морем. Тогда сказал Бог: «да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша; и стало так». Сгустившееся и постепенно охладившееся вещество в одних местах поднималось, в других опускалось; возвышенные места обнажались от воды, делались сушей, а углубления и впадины наполнялись сливающейся в них водою и образовали из себя море. «И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морем: и увидел Бог, что это хорошо». Но земля не обладала еще тем, что составляло цель ее создания: на ней не было еще никакой жизни, лишь голые скалы мрачно смотрели на вместилище вод. Но вот, когда совершилось распределение воды и суши и образовались необходимые условия для жизни, то, по слову Божию, не замедлили появиться и первые начатки ее – в виде растительности: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле; и стало так. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий».
Науке известны остатки этой растительности, и она поражает своим величественным размером. То, что теперь является ничтожной былинкой, как например наш папоротник, в первобытное время представляло собою величественное дерево. Нити теперешнего мха в первобытное время были около сажени в окружности. На этой почве возникает возражение: как могла произойти эта мощная растительность без влияния солнечных лучей, озаривших землю лишь в следующий, четвертый день? И здесь научные изыскания со всей неотразимостью подтверждают бытописание. Теперь доказано, что для растений нужен только вообще свет, а не исключительно солнечный; а свет, как нам известно, существовал уже с первого дня творения. Делались опыты с электрическим светом, и в нем найдены все свойства, необходимые для развития зелени. Ученый Фаминцын достиг важных результатов в этом отношении даже при помощи усиленного света простой керосиновой лампы. Однако возникает и другое возражение, а именно: в том самом пласте земли, в котором впервые появляются следы органической жизни и в котором, по бытописанию, земля производила только зелень и вообще растительность, вместе с растениями встречаются уже и животные организмы: кораллы, мягкотелые и студенистые животные простейших форм. Но и это возражение устранимо: слои земли не отделяются друг от друга какой-либо непроницаемой стеной; напротив, в течение пережитых землей тысячелетий происходили всевозможные колебания и изменения в их расположении, отчего они смешиваются и часто переходят один в другой.
Хотя растительность и могла развиваться под влиянием первобытного света, но ее развитие при таких условиях не могло совершаться с таким бесконечным разнообразием, какое замечается в ней теперь. Величественная по размерам, она была бедна формами и красками. Кроме зелени она не представляла ничего: ни одного цветка не встречается в слоях каменоугольного периода. Она, очевидно, нуждалась в размеренном свете теперешних светил.
Четвертый день творения
За образованием земли следует устройство светил небесных. «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для освещения земли и для отделения дня от ночи, и для знамений и времен, и дней и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды. И поставил их Бог на тверди небесной... и увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый» (Бытие 1, 14-19).
Творческое повеление: «да будут светила», очевидно равнозначно прежним повелениям Творца: «да будет свет... да соберется вода», и как там разумеется не первоначальное творение, а творческое образование предметов, так и здесь надобно понимать не новое создание, а только полное образование тел небесных.
Как нужно представлять происхождение светил небесных? По внутренней и основной материи своей светила небесные существовали уже и до четвертого дня; они-то и были та вода над твердию, из которой образовались бесчисленные шарообразные тела во второй день творения. В четвертый же день некоторые из этих тел были так устроены, что первозданный свет сосредоточился в них в высшей степени, и стал напряженнейшим образом действовать на всей их поверхности, – это самосветящиеся тела, или светила в собственном смысле; таково, например, солнце и неподвижные звезды. Другие же из темных шарообразных тел так и остались темными, но приспособлены Создателем к отражению полившегося на них света от других светил, – это светила в несобственном смысле, или т.н. планеты, блистающие заимствованным светом, например луна, Юпитер, Сатурн и прочие планеты.
Пятый день творения
В пятый день созданы животные, живущие в воде и летающие в воздухе. «И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую, и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И стало так. И сотворил Бог рыб больших... и увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый».
Творческое повеление Божие конечно образует эти виды тварей из стихий земных; но как везде, так и здесь, даже здесь больше, чем в предыдущих случаях, Ему, а не стихиям вещественным, принадлежит образовательная сила: потому-что с образованием животных в природу вводится новое, высшее начало жизни, являются одушевленные, произвольно движущиеся и чувствующие существа.
Даруя новосозданным тварям благословение размножаться, Бог как бы обращает в собственность их ту силу, через которую они получили свое бытие, т.е. дает им способность производить от себя новые существа, каждый по роду своему.
Подробнее творческое действие пятого дня можно представить себе в следующем виде:
Небо украшалось светилами, на земле развивалась исполинская растительность, но не было еще на земле живых существ, которые могли бы наслаждаться дарами природы. Для их существования не было еще надлежащих условий, т.к. воздух был насыщен вредными испарениями, которые могли способствовать лишь царству растительному. Атмосфера содержала в себе еще столько посторонних примесей, и по преимуществу угольной кислоты, что еще невозможно было существование животной жизни. Нужно было очистить атмосферу от вредных для жизни примесей. Задачу эту и исполнила гигантская растительность под влиянием заблиставшего в четвертый день солнца. Угольная кислота составляет один из существеннейших элементов растительной жизни, и т.к. ею была насыщена атмосфера, то созданная растительность быстро и грандиозно стала развиваться, поглощая угольную кислоту и очищая от нее атмосферу. Громаднейшие каменоугольные залежи суть не что иное, как та же атмосферическая угольная кислота, превращенная процессом растительности в твердое тело. Так совершилось очищение атмосферы, и когда подготовились условия для существования жизни, она не замедлила явиться в силу нового творческого акта.
«И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую, и птицы да полетят над землею, по тверди небесной». В силу этого Божественного веления совершился новый творческий акт, не просто образовательный, как в предыдущие дни, а в полном смысле творческий, каким был и первый акт творения первобытного вещества – из ничего.
Тут создавалась «душа живая», вводилось нечто такое, чего не было в существующем первобытном веществе, и действительно бытописатель здесь во второй раз употребляет глагол «бара» – творить из ничего. «И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее».
Новейшие геологические исследования разъясняют и дополняют это краткое повествование бытописателя.
Спускаясь в глубь земных наслоений, геологи достигают такого слоя, в котором впервые появляется «душа живая». Этот слой, следовательно, колыбель животной жизни, и в нем встречаются простейшие животные организмы. Самая древняя «душа живая», какая только известна геологии, есть т.н. Эозоон канадский, найденный в самых нижних наслоениях т.н. Лаврентийского периода. Затем появляются кораллы и инфузории, а также ракообразные организмы различных пород, а еще выше выступают исполины пресмыкающиеся чудовища и ящерицы. Из них особенно известны ихтиозавр, гилеозавр, плезиозавр и птеродактиль. Все они поражают своими исполинскими размерами.
Ихтиозавр имел до 40 футов длины, с видом ящерицы, с головой дельфина, с зубами крокодила, а хвост снабжен кожистым рыбьим плавником. Гилеозавр имел до трех саженей в росте и представлял страшный вид ящерицы. Плезиозавр имел вид гигантской черепахи с длинной шеей в 20 футов, с маленькой змеиной головой и жалом в 6 футов длины. Птеродактиль был как бы летающий дракон, с крыляьми, длинной головой, крокодиловыми зубами и тигровыми ногтями, – вообще похожий на летучую мышь, но огромных размеров, до трех саженей в растопыренных крыльях. Некоторые из этих чудовищ встречаются еще и теперь, но только теперешние представители их – ничтожные карлики в сравнении со своими предками. Так ослабела производительная сила стареющей земли!
Шестой день творения
Наконец образуются из земли (т.е. из стихий земных) животные, живущие на суше: скот или большие четвероногие животные, способные жить с человеком и служить ему, гады – животные ползающие, и звери – четвероногие, свободно живущие на земле. «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду их, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо» (1, 24-25).
Как для произведения рыб и водяных гадов Господь обращался к воде, так равно и для произведения четвероногих Он обращается теперь к земле, подобно тому, как к ней же обращался для произведения растений. Это надо понимать так, что телесный состав четвероногих только приспособлен к свойству земли, как их жилищу, а не так, как думают некоторые ученые, будто земля под теплотой солнечных лучей сама плодородила животных. Во всей обширной области природы нет ни малейшего намека на то, чтобы какой-нибудь один вид животных тварей мог перейти в другой, – например, травоядное животное в хищное; тем более противоестественно представлять происхождение самой животной жизни из неорганических начал (из газов, минералов и проч.). Все опыты ученых, приводимые в подтверждение этой странной теории, оказываются весьма сомнительного свойства и нисколько не убедительны. «Когда сказал Бог: да изведет земля, – говорит Василий Великий, – это не значит, что земля износит уже находившиеся в ней; но Давший повеление даровал земле и силу извести».
В согласии с научными изысканиями последнего времени можно представить себе историю шестого дня творения в следующем изложении. Вода и воздух наполнились жизнью, но оставалась еще пустынею третья часть земли – суша, та именно, которая представляет наиболее удобств для жизни живых существ. Но вот настал период ее заселения. «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду их, и всех гадов земных по роду их».
Научное исследование, подымаясь выше по лестнице земных наслоений, вслед за слоем содержащим описанных чудовищ, рыб и птиц, встречается также с новым слоем, в котором выступают новые организмы – четвероногие. Сначала появились на земле четвероногие громадных, теперь уже не существующих видов – динотерий, мастодонт и мамонт (род слонов, с громадными неуклюжими формами), – затем более совершенные животные и, наконец, теперешние виды их – львы, тигры, медведи, рогатый скот и т.д.
Смотря на это постепенное появление видов, наука невольно ставит вопрос: как образовались эти виды? Представляют ли они неизменяемые формы, получившие свое начало в творчески-образовательном акте, или постепенно образовывались один из другого и все из одного первичного вида?
В прошлом столетии, как известно, получила широкое распространение теория Дарвина, – теория т.н. постепенного развития (эволюции). Как же она относится к библейской истории творения?
Бытописатель говорит, что растения и животные созданы «по роду своему», т.е. не одна растительная или животная форма, а многие растения и животные. Но это не значит, что все существующие теперь виды обязаны своим происхождением первоначальному творческому акту. Еврейское слово «мин», переводимое в смысле «род», имеет очень широкое значение, не укладывающееся в технически научное значение слова «вид». Оно шире его во всяком случае, и не обнимая собою все теперешние виды и разновидности животных и растений, не отрицает возможности постепенного усовершенствования форм.
А что действительно изменение в формах возможно – это доказывается несомненными фактами. Многие сорта роз, гвоздики и георгинов и многие разновидности кур и голубей, какие можно видеть в зоологических садах, образовались не более столетия тому назад. Изменения также происходят под влиянием различных климатических условий, разность почвы, питания и т.д. На основании этого можно предполагать, что число растительных и животных форм в первобытном мире было не так велико и разнообразно, как теперь.
Бытописание, повествуя, что творение в собственном смысле («бара») было только при создании первых начатков животно-органической жизни, а затем происходило простое образование, не отрицает также возможности развития видов в своем роду. Но это не дает никакого основания для принятия теории развития во всем ее объеме: оно ясно и отчетливо утверждает, что животные и растительные организмы непосредственно были созданы «по роду своему», т.е. в разнообразных, но определенных формах.
Теория же эволюции не имеет для себя прочных оснований и в науке:
(а) Как показывают строго научные наблюдения и исследования, изменения и в растительных и животных формах возможны только только в самых ограниченных пределах. Это положение имеет значение не только для настоящего, но и для глубокого прошедшего времени, насколько оно доступно нам по древнейшим памятникам. Самые древние изображения на египетских и ассирийских памятниках показывают, что тогдашние породы домашних животных были совершенно те же, что и теперь; ибис еще и теперь все тот же, каким он был во времена фараонов, как показывают сохранившиеся мумии его; найденные в египетских пирамидах пшеничные и ячменные зерна нисколько не отличаются от теперешних.
(б) Далее: если по теории развития виды происходят вследствие того, что в данной форме случайно происходит изменение, которое постепенно продолжает увеличиваться, то, ввиду полной возможности происхождения подобных изменений по всем направлениям, следовало бы ожидать в теперешнем растительном и животном мире самого пестрого и неправильного разнообразия и смешения форм. Между тем, на самом деле существует строгая градация отчетливо отдельных друг от друга видов.
(в) Не подтверждает теорию эволюции и наблюдаемая постепенность в развитии растительной и животной жизни. Исследование окаменелостей различных формаций земли действительно показывает, что в общем нисшие классы растений и животных выступают прежде, высшие – позже. Но строгой постепенности и последовательности развития, какую нужно бы предполагать по теории эволюции, нет, т.к. в древнейших отложениях наряду с простыми организмами встречаются уже и значительно развитые, относящиеся к высшему классу.
(г) Не встречается также тех переходных форм, которые необходимы для подтверждения рассматриваемой теории. Везде виды являются уже строго разграниченными один от другого.
(д) Но особенную трудность представляет для этой теории вопрос об образовании новых органов. Теория эта построена на возможности изменения существующих органов; но как посредством изменений могли произойти новые органы, как у инфузорий с течением времени могли образоваться глаза, как ничто могло измениться в факт – этого теория эволюции не способна объяснить.
(е) Наконец, сами причины изменений, представляющие случайность, нисколько не соответствуют той стройности и целесообразности, которая замечается в растительном и животном мире.
Все эти факты с достаточной силой подтверждают истинность библейского учения, что растительный и животный организмы в общих своих формах обязаны творческому акту.
В шестой день творения земли уже во всех своих частях она населилась живыми существами. Мир живых существ представлял стройное дерево, корень которого состоял из простейших, а верхние ветви из высших животных. Но это дерево было не полно, не было еще цветка, который бы завершал и украшал его вершину, не было еще человека – царя природы.
Но вот явился и он. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его, мужчину и женщину сотворил их». Здесь в третий раз совершился в полном смысле творческий акт («бара»), т.к. человек в своем существе опять имеет нечто такое, чего не было в сотворенной до него природе, а именно дух, отличающий его от всех других существ.
В полном противоречии с этим библейским учением стоит теория эволюции, старающаяся поставить человека на уровень лишь совершеннейшего вида животного. Но эта теория в настоящее время уже потерпела столько опровержений от авторитетных представителей антропологии, что явно проступает все бессилие дарвинизма поколебать ясное учение бытописателя.
Так, например, знаменитый антрополог Причард говорит о соотношении человека к животным: «Органический мир не представляет контраста и сходства в одно и то же время более замечательных, чем какие мы открываем, сравнивая человека с высшими животными. Что эти существа так близки друг ко другу во всех особенностях своей физической структуры и в то же время так неизмеримо далеки друг от друга в своих способностях и дарованиях, – трудно бы поверить этому факту, если бы он не подлежал нашему наблюдению».
Так закончилась история творения и образования мира. «И увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.
И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые Он творил и создал. И благословил Бог седьмой день и освятил его».
Отсюда ведет свое начало установление субботы, как дня покоя, и на этом установлении доселе основывается правильная смена труда и покоя в жизни человеческой.
(Прот. Серафим Слободской, «Краткий сборник апологетических статей»)
